[back]

Розуэллский инцидент: 50 лет спустя

В первой половине июля 1947 года, как снег на голову, на мир обрушилась волна наблюдений НЛО. За указанный период из США и других стран мира поступило несколько сотен сообщений об НЛО. Дискообразные летательные аппараты бесшумно проносились строем на низкой высоте на огромных скоростях, нередко существенно превышавших скорость звука. Попутно замечу, что первые сверхзвуковые самолеты появились лишь в начале 50-х годов. Семь дней, начиная с 4 июля 1947 года, ознаменовались рекордным количеством полученных сообщений, которое не было превзойдено вплоть до 1952 года. Центром активности НЛО был район города Портленд в штате Орегон. Что же послужило причиной этого невиданного "июльского парада"? Давайте вместе с газетой "Нью-Йорк Таймс" проследим содержание статей этой уважаемой в США газеты.
Первая информация появилась 4 июля и представляла собой изложение заявления представителя ВВС в Вашингтоне, который сказал 3 июля, что ВВС не проявляют большого интереса к недавним сообщениям о странных объектах на тихоокеанском побережье США, северо-западе и Техасе, поскольку "феномен, по всей видимости, имеет метеорологическое объяснение".
В номере от 7 июля газета сообщала, что военные самолеты заняты поиском "летающих дисков", которые вот уже в течение "12 дней озадачивают всю страну" на всем побережье тихоокеанских штатов. Далее газета отметила, что "об объектах, впервые замеченных 25 июня и встречаемых с тех пор в целом насмешливыми улыбками, сообщалось каждый день наблюдателями в 33 штатах". Пилоты американских самолетов информировали, что эти диски проносятся строем на огромных скоростях. Скорость перемещения составляла от 500 до 2000 километров в час, высота полета - 3 километра и ниже, диски наблюдались и на высте 100 метров.
8 июля газета с удивлением писала, что все большее число "летающих тарелок" наблюдается над севером американского континента, и 7 июля их наблюдали уже над восточным побережьем США, включая штат Нью-Йорк, город Вашингтон и частично в Канаде. К этому времени диски наблюдались уже в 39 штатах, при этом они светились всеми цветами радуги с доминированием оранжевого цвета.
Наконец, 9 июля газета оповестила своих читателей на первой полосе, что "летающий диск" найден на одной ферме недалеко от города Розуэлл и поблизости от американского ядерного полигона. При этом командующий восьмым соединением бомбардировочной авиации бригадный генерал Р.Рамей подтвердил факт обнаружения диска на ферме, заявив, что "диск имел тонкостенную конструкцию и сделан из материала, напоминающего оловянную фольгу. Однако газета затем процитировала заявление представителя одной из метеорологических станций Техаса, который успешно решил загадку "розуэллского диска", опознав в нем метеозонд, применяемый 80 метеорологическими станциями США. В сообщении говорилось о том, что диски на низкой высоте наблюдаются уже по всему земному шару - в Южной Африке, Англии, Австралии.
В номере от 10 июля газета поместила краткое сообщение из Розуэлла о том, что фермер Вильям Брейзел, нашедший первый в истории США летающий диск и чуть было не возведенный в ранг национального героя, чувствует себя "не в своей тарелке", поскольку выяснилось, что его диск оказался обыкновенным метеозондом ВВС США. Информационное агентство ЮПИ передало информацию о том, что руководство розуэллской авиабазы получило "серьезный нагоняй" из Вашингтона за то, что оно поспешило заявить об обнаружении диска.
11 июля произошло явное изменение тональности новостей о "летающих тарелках", газета писала уже о потере интереса со стороны общественности, о цинизме с которым встречаются все новые сообщения из Чили, Ирландии, Голландии. Газета приводила информацию агентства Ассошиэйтед пресс: президент Г.Трумэн, к которому обратился корреспондент агентства с просьбой прокомментировать этот феномен, ответил, что не видел никаких летающих тарелок". После такого заявления "тарелочная эпидемия" явно пошла на спад - 12 июля газета писала о том, что "небеса, кажется, вернулись к нормальному состоянию, несмотря на отдельные сообщения о появлении тарелок над Японией и Голландией. В Нью-Йорке был также проведен опрос среди профессоров геологии, физики и психологии, которые сошлись во мнении о том, что "нет свидетельств, доказывающих существование небесных дисков".
13 июля газета надолго "закрыла" проблему "летающих тарелок", завершив ее освещение карикатурой с комментарием своего научного обозревателя, который сравнив сообщения о "летающих дисках" с другими известными из истории человечества "видениями", по существу высказался за "офтальмологическое решение" феномена, указав, правда, при этом, что "летающие тарелки" наблюдались в первой половине июля в 43 штатах, а также, помимо Канады, еще и в Иране.
Возможно, массовое появление НЛО в атмосфере Земли в начале июля 1947 года было связано с поиском пришельцами потерпевшего аварию под Розуэллом летательного аппарата. Настоятельная необходимость помочь попавшим в беду товарищам волей-неволей вынудила пришельцев показать свое присутствие в окрестностях нашей планеты. Газетные корреспонденции очень четко отразили стратегию поиска инопланетянами разбившейся под Розуэллом "летающей тарелки", которая шла, расширяясь, концентрическими кругами, охватывая постепенно не только Западное полушарие, но и Европу, Азию, Африку. Необходимость "проскандировать" возможно большие площади и приводила к появлению больших количеств НЛО, передвигавшихся с огромной скоростью на низкой высоте, что и продемонстрировало впервые землянам в полной мере всю гамму "магических" свойств этих объектов - бесшумность полета, огромные скорости, превышавшие скорость всех известных в тот период самолетов, резкие повороты под немыслимым для земной техники углом и т. п.
Основываясь на опросах многочисленных свидетелей и очевидцев событий, связанных с Розуэллским инцидентом, число которых к настоящему времени составляет более 160 человек, Вильям Мур и другие американские уфологи представляют примерно следующий ход развития событий.
В тот день - 2 июля 1947 года - сумерки спустились на ранчо "Фостер Плейс" раньше обычного. Налетел ветер, небо заволокло грозовыми тучами, загрохотал гром.
Вильям Брейзел стоял посреди двора и радовался собиравшемуся дождю, как может ему радоваться фермер засушливого штата Нью-Мексико в самый сухой месяц года. Слепящие вспышки выхватывали из тьмы куски унылой равнины, поросшей редкой и жесткой травой, способной прокормить только неприхотливых овец.
Но Брейзел не дождался большого дождя. В тех местах такое не редкость - змеятся по небу молнии, от громовых раскатов, кажется, горы на горизонте раскалываются, а дождь пройдет стороной, едва окропив землю.
Большую часть года Брейзел жил на ранчо в одиночестве. Без света, без телефона. Жена чаще оставалась в поселке Тулароза - детям нужна была школа. Старший сын Билл после женитьбы перебрался еще дальше - в растущий город Альбукерке. Но двое младших, сын и дочь, летом жили с отцом на ранчо.
Вернувшись в дом, Брейзел заглянул к детям. Набегавшись за день, те крепко спали, не обращая внимания на грозу. В тот момент, когда Брейзел переступил порог своей комнаты, она озарилась ярким светом, будто в окно заглянуло солнце, и дом содрогнулся от половиц до потолочных балок. После оглушительного раската сделалось совсем темно и тихо. Брейзелу показалось, что молния ударила где-то совсем рядом.
Утром он на старом джипе отправился проведать овец. Несколько столбиков ограждения оказались поваленными. В отаре Брейзел недосчитался овец и решил, что они, напуганные ночной грозой, укрылись в распадке высохшего ручья.
Разыскивая отбившихся овец, в семи или восьми милях от ранчо он набрел на пустырь, пестревший какими-то посторонними предметами. Поначалу фермер решил, что упал метеозонд. Их сюда нередко заносило с секретных полигонов под Аламогордо. При зондах имелся ящичек с приборами, на нем пластинка с адресом - куда вернуть яичек за небольшое вознаграждение. Брейзел подумал, что сможет порадовать ребят: получат в городе сколько-то долларов.
Подойдя поближе, Брейзел понял: это не зонд. И припомнив вчерашнюю грозу, ослепительную вспышку, оглушающий раскат, он подумал, что это было похоже больше на взрыв.
Рейсовый самолет! Каждый вечер над ранчо в сторону Сокорро, на юго-запад, пролетал самолет. В одинокой жизни Брейзела он многое значил. Самолет был почти другом, по нему можно было ставить часы. Не случилась ли беда, не он ли тут растерял свою оснастку?
После того как отбившиеся овцы вернулись в загон, ограда была восстановлена и дети накормлены, Брейзел поехал на пустырь, чтобы осмотреть все обстоятельно.
Первая вещь, которую он поднял с земли, поразила его. Тонкий, как фольга, лоскут, вроде бы металлический но почти без веса. Его можно было мять и гнуть сколько угодно, он тотчас принимал первоначальную форму.
В руках у фермера оказался брусочек, и тоже без веса. Из бальзового дерева? Однако нож на его поверхности не оставил царапины. Брейзел поднес зажигалку - мнимое древо даже не обуглилось.
Бальзовое дерево... Нам это мало что говорит. Оно в изобилии растет в лесах Центральной и Южной Америки. Сухое бальзовое дерево легче пробки, если сравнивать их удельный вес.
Брейзел продолжал подбирать диковинные вещи. Тончайший "шелковый" шнур, казалось, сам расползется в руках, но попробовал разорвать - ничего не вышло. На черной металлической пластине Брейзел обнаружил нечто вроде вензеля или иероглифа. К рождеству Брейзел покупал детям "китайские хлопушки", и коробочки с хлопушками украшались похожими иероглифами.
Озадаченный фермер стал выискивать среди обломков предметы с загадочными письменами. Их оказалось немало, одни бледно-розовые, другие ало-красные. Иногда письмена выстраивались столбцами, словно цифры для сложения.
Нагрузив джип наиболее интересными обломками, Брейзел вернулся на ранчо. Не давала покоя мысль: если это не метеозонд и не рейсовый самолет, тогда что же?
На следующий день, 4 июля, благо день был праздничным, Брейзел решил навестить Флойда Проктора, соседа, чья ферма находилась в восьми милях от "Фостер плейс".
Много лет спустя Проктор вспомнит эту встречу: Брейзел, обычно такой молчаливый, взахлеб рассказывал о странных вещицах, подобранных на пастбище. Особенно о письменах, похожих на китайские иероглифы или наскальные рисунки индейцев - у них в округе такие не редкость. Брейзел уговаривал Проктора и его жену отправиться к нему на пастбище посмотреть. Но у Проктора день выдался нелегким - поднялся с солнцем, дел невпроворот, и вообще его не интересовали обломки, даже с китайскими иероглифами. Он посоветовал Брейзелу добраться до ближайшего телефона, известить шерифа в Розуэлле и забыть обо всем.
Совет был дельный, и 5 июля Брейзел поехал в ближайший городок Корону к двоюродному брату Холлису Уилсону. До шерифа он не дозвонился или раздумал звонить. У брата гостил приятель из атомного городка Аламогордо. Едва Брейзел заикнулся о находке, приятель оживился, стал уверять, что фермер нашел обломки летающего диска, одного из тех, что частенько появляются в небе Нью-Мексико и проявляют повышенный интерес к секретным районам, где испытывается новая техника.
Уилсон и его приятель убедили Брейзела собрать побольше обломков и отвезти их на военно-воздушную базу в Розуэлл...
Тридцать два года спустя отставной полковник Джесси Марсел точно вспомнит момент, когда он оказался вовлеченным в эту историю.
Был понедельник 7 июля 1947 года, и он, в ту пору майор, начальник разведотдела 509-го авиаполка, размещавшегося на авиабазе Розуэлл (теперь Уолкер-Филд), обедал в офицерском клубе. Его попросили к телефону по весьма срочному делу. Звонил окружной шериф Джордж Уилкокс: у него в участке находится фермер из окрестностей Короны, вблизи его ранчо потерпел аварию странный летательный аппарат, часть обломков фермер привез с собой.
Странный летательный аппарат... Джесси Марсел отлетал уже двадцать лет и полагал, что никакими аппаратами его не удивишь. Поэтому майор не торопясь покончил с обедом и только тогда поехал к шерифу.
Достаточно было беглого взгляда на груду привезенных Брйезелом обломков, чтобы понять: ничего подобного Марселу видеть не приходилось. Он повертел в руках лист наилегчайшего металла, упругого и гибкого. Пощупал похожий на пергамент лоскут, пестрящий розовыми и алыми значками, которые могли быть буквами, цифрами или символами. Обломки были настолько необычные, что Марсел решил немедленно обо всем доложить командиру авиаполка Уильяму Бланчарду. Майор предложил фермеру отправиться с ним на авиабазу, но Брейзел сослался на неотложное дело в городе. Условились встретиться через час там же у шерифа.
Марсел, захватив несколько обломков, поспешил на авиабазу, не подозревая, что уже час спустя будет трястись по бездорожью на пути к ранчо "Фостер плейс". Так распорядился командир полка, едва Марсел доложил обстановку.
Ехали на двух машинах: Марсел в штабном "бьюике" и некто Кавитт, контрразведчик из Техаса - на другой машине. С какой стати тот оказался в Розуэлле и зачем поехал собирать обломки, для Джесси Марсела осталось загадкой. Чувствуется, контрразведчик из Техаса чем-то раздражал майора, несколько раз он упоминает "этого Кавитта" и ничего не говорит о Брейзеле.
Был ли с ними Вильям Брейзел или остался в Розуэлле? Единственная фраза в пространном интервью с Марселом как будто подтверждает, что и фермер ехал с ними: "Я и контрразведчик из Западного Техаса по фамилии Кавитт последовали за этим человеком на его ранчо..."
До "Фостер плейс" добрались вечером, там же заночевали.
С утра поехали на пастбище. Полоса в три четверти мили в длину и несколько сот футов в ширину была усыпана обломками. Взрыв произошел в воздухе. Неизвестный летательный аппарат, растеряв часть оснастки, все же удержался в воздухе. Только не лежит ли он за теми холмами на горизонте?
Вещицы собрали, в самом деле, странные. Брусочки из материала, похожего на дерево. "Они напоминали бальзовое дерево, по весу примерно такие же, только это было вовсе не дерево", - вспоминает Масел в интервью Уильяму Муру. Бурые лоскуты, похожие на восковку или пергамент, но прочности необычайной, их невозможно было разорвать. Многие из них были покрыты письменами. Попадались куски тонкого, не толще бумаги, металла, нечто среднее между фольгой и алюминием. Кавитт подобрал черную коробочку, но без крышки и отверстий. С виду металлическая, тоже почти без веса.
Обломками загрузили обе машины. Многое пришлось оставить на пастбище. Позже туда отправят солдат, и те старательно прочешут местность, подберут каждый обломок.
"Во второй половине того же дня, (8 июля) - продолжает Джесси Марсел,- мы выехали в Розуэлл и прибыли туда под вечер".
Был уже вечер, и Марсел на своем "бьюике" поехал не на базу, а домой, благодаря чему появился еще один свидетель. Одиннадцатилетний сын Марсела во дворе ошарашил отца вопросом: "Папа, ты привез летающую тарелку?". Пока отец приходил в себя от удивления, сын перебирал сваленные на заднем сиденье странные штуковины. Часть обломков в тот вечер перенесут на кухню, где отец с сыном будут тщетно гадать, что собой представляло единое целое.
По приказу командира полка Марсел отбыл на ранчо в большой спешке, успев лишь по телефону предупредить жену, что не будет ночевать дома. Как же тогда сын проведал о целях поездки? Оказывается, пока Марсел с Кавиттом подъезжали к Розуэллу с диковинным грузом, мир уже был оповещен, что на пустынном плато штата Нью-Мексико американские ВВС подобрали потерпевшую аварию, летающую тарелку. В участок шерифа, на авиабазу, в редакцию местной газеты со всех концов звонили репортеры, пытаясь выяснить подробности. А все началось с сообщения пресс-службы авиабазы. Вот его полный текст:
Армейская воздушная база Розуэлл,
штат Нью-Мексико, 8 июля 1947 года,
первая половина дня.

Многочисленные слухи относительно летающих дисков подтвердились вчера, когда начальнику разведотдела 509-го авиаполка бомбардировщиков Восьмой воздушной армии и окружному шерифу удалось завладеть одним из таких дисков.
Летающий диск был обнаружен вблизи ранчо в окрестностях Розуэлла на прошлой неделе. Ввиду отсутствия телефона лишь по происшествии нескольких дней фермер смог известить шерифа, а тот в свою очередь уведомил начальника разведотдела 509-го авиаполка майора Джесси А. Марсела. Незамедлительно были приняты меры, диск с ранчо был доставлен на авиабазу Розуэлл, где подвергся предварительному осмотру, после чего майором Марселом был доставлен в вышестоящий штаб.

В сообщении удивляет решительно все. Поспешность, с какой оно сделано. Уверенность, с которой говорится о находке летающего диска, хотя на пастбище "Фостер плейс" подобрали лишь обломки неизвестно чего. Но более всего удивляет время обнародования сообщения: 8 июля, первая половина дня.
Если Марсел выехал на ранчо 7 июля, провел там ночь и вернулся в Розуэлл под вечер следующего дня, стало быть, сообщение было обнародовано, когда Марсел с Кавиттом еще только собирали обломки или двигались с ними к Розуэллу.
Остается предположить: даже то немногое, что привез с собой Вильям Брейзел, полковник Бланчард счел достаточным доказательством и поспешил объявить о находке летающего диска.
Что-то не верится в это. Мог ли Бланчард допустить, чтобы о чрезвычайном происшествии начальство узнало не от него, а из печати? И еще один сюрприз: собранные обломки громыхали в кузове штабного "бьюика" Марсела, а в сообщении говорилось, что они уже направлены в вышестоящий штаб, и кем? - майором Марселом!
Штаб Восьмой воздушной армии находился в Форт-Уэрте, Западный Техас. Оттуда прибыл и загадочный контрразведчик Кавитт, и прибыл в Розуэлл как нельзя более, кстати, когда там разворачивались описываемые события. Случайность? А может, в Пентагоне и Форт-Уэрте об аварии узнали раньше чем Брейзел привез в Розуэлл обломки?
По сей день нет ясности, кому принадлежала идея поспешно обнародовать сообщение. Но составитель его известен. "Был у нас офицер для связи с прессой, он по собственной инициативе позвонил в "Ассошиэйтед пресс", а позже составил сообщение".
Подключение агентства новостей объясняет быстроту, с какой весть о подобранном диске облетела мир. Настораживает другое: офицер для связи с прессой по собственной инициативе предает гласности столь важное сообщение?
В 1979 году Вильям Мур без труда отыскал отставного лейтенанта Уолтера Хота, он по прежнему жил в Розуэлле, был владельцем картинной галереи. Хот рассказал: "Полковник Бланчард вызвал меня и велел составить сообщение о том, что ВВС подобрали потерпевший аварию летающий диск". Не только составить, но и распространить! Никакой "собственной инициативы" со стороны Хота не было. Когда же со всех концов стали названивать репортеры, полковник опять его вызвал и распорядился: "Если вы знаете средство, как заставить их заткнуться, действуйте!".
Получив задание составить сообщение, Хот спросил у Бланчарда, нельзя ли ему осмотреть летающий диск. Полковник ответил, что это невозможно. Майор Марсел побывал на месте аварии, собрал обломки и уже находится с ними в пути в Форт-Уэрт.
И опять вопрос: когда мог состояться такой разговор? Если вспомнить проставленную в сообщении дату (8 июля, первая половина дня), выходит, не ранее второй половины дня 7, а, скорее всего утром 8 июля. Но Марсел еще не вернулся с ранчо! Следовательно, полковник Бланчард говорил неправду, что обломки с авиабазы уже направлен в Форт-Уэрт.
Итак, главным действующим лицом в этой истории - по логике вещей, свидетельствам, наконец, по должности - был полковник Вильям Бланчард. Марсел и Хот лишь исполнители его воли. Тогда вопрос: по своей ли инициативе полковник обнародовал сенсационное сообщение?
В начале июля 1947 года еще не было предписаний для военнослужащих хранить все касающееся неопознанных летающих объектов в тайне. Пресловутый JANAP 146 - секретный циркуляр Объединенного комитета начальников штабов Армии, Флота и ВВС, циркуляр, расписывающий порядок подачи донесений об НЛО, а разглашение военнослужащими любых сведений о них приравнивающий к разглашению государственной тайны (от года до десяти лет и десять тысяч долларов штрафа), - он войдет в силу позже. Так что, Бланчард мог, конечно, на свой страх и риск оповестить мир о фантастической находке, не ставя в известность начальство. Но это маловероятно. Военные повсюду одинаковы. Нижестоящий начальник ничего не предпримет без согласования с вышестоящим. Тем более в таком щекотливом деле.
Берлиц и Мур приводят следующую версию, сами в нее не очень веря: начальник штаба ВВС генерал Хойт Ванденберг будто бы позвонил из Пентагона бригадному генералу Роджеру Рейми, командующему Восьмой воздушной армией, и попросил объяснить, что происходит в Розуэлле. Рейми связался с полковником Бланчардом и сделал тому выговор за поспешное сообщение, одновременно приказав незамедлительно доставить обломки диска в Форт-Уэрт.
8 июля (или 9, если следовать хронологии Марсела), пока майор с обломками неведомого аппарата летел в Форт-Уэрт, по радио выступил генерал Роджер Рейми с опровержением сообщения авиабазы Розуэлл о находке летающего диска. По словам генерала, на пастбище был подобран всего-навсего метеозонд, по ошибке принятый за обломки летающего диска.
Если только это выступление довелось услышать в полете майору Марселу, он должен был про себя улыбнуться и окинуть глазами странный скарб, занимавший добрую половину четырех моторного бомбардировщика. Марселу в тот день не раз про себя приходилось улыбаться. С лукавой улыбкой запечатлен он на одном из газетных снимков во время пресс-конференции в штабе армии. Вот как он описывает свое пребывание там:

Едва мы приземлились в Форт-Уэрте, нам приказали часть обломков перенести в канцелярию генерала - ему хотелось взглянуть на них. Мы сделали как было велено, разложив принесенное на полу застеленном коричневой бумагой... Генерал Рейми разрешил кое-кому из репортеров все это заснять. На одной из тех фотографий запечатлен и я, сидящий на корточках перед какими-то малоинтересными обломками. Репортеры могли фотографировать, но приближаться и трогать что-либо не разрешалось. Обломки на том фото были настоящие, тут никакой подтасовки. Позже их подменили другими. И опять разрешили фотографировать. Те фотографии снимались, когда настоящие обломки уже находились в пути на авиабазу Райт-Паттерсон. Меня на тех снимках не было. Помнится, позировал сам генерал с одним из адъютантов. Я перевидал много всяких зондов, но такого видеть не доводилось... Это генерал Рейми выдумал историю с метеозондом в качестве прикрытия, чтобы сбросить с наших плеч наседавших репортеров. Прессе было сказано, что подобрали всего-навсего метеозонд, а потому рейс на авиабазу Райт-Паттерсон отменяется. Меня с рейса сняли, кто-то другой все это доставил на базу Райт-Паттерсон. Мне вообще было запрещено что-либо говорить журналистам, за исключением того что подсказал генерал.
Из рассказа Марсела можно заключить, что пресс-конференция в ФортУэрте готовилась наспех, не все сошло гладко. Кое-кому из репортеров все же удалось заснять настоящие обломки, лишь потом была совершена подмена. С метеостанции в штаб срочно доставили уорент-офицера Ирвинга-Ньютона, и тот с чистой совестью смог подтвердить репортерам, что им предъявлен (после подмены) метеозонд. Правда и здесь не обошлось без накладки. В заготовленном для прессы сообщении говорилось, что это метеозонд Роина (Rawin target ML-306), однако на полу лежал зонд иного назначения и, стало быть, иного вида - АN/АМТ-4, в отличие от первого не имевший в оснастке ни грамма фольги, которой было изрядно среди обломков, подобранных на пастбище Брейзела. Не тот, так этот, все же метеозонд. Репортеры были заворожены техническими подробностями, незнакомыми литерами, цифрами и неудобных вопросов не задавали.
Отчет о пресс-конференции генерала Рейми появился в газетах за 9 июля. Когда репортеры примчались в Розуэлл, чтобы получить объяснение у полковника Бланчарда - как его люди могли перепутать метеозонд с летающей тарелкой? - им объявили, что командир 509-го авиаполка ушел в отпуск.
8 июля в Розуэлле с заявлением перед репортерами выступил фермер Вильям Брейзел.
С Брейзелом мы расстались в тот момент, когда из участка шерифа он отправился по своим делам, пообещав Марселу встретиться с ним через час. Интересно было бы узнать, что делал Брейзел в это время. Уехал ли он в тот день на ранчо, как вскользь упомянул Марсел? Или сразу после кратковременной отлучки был пленен военными?
Известно только, что в какой-то момент пребывания в Розуэлле фермера сумел завлечь к себе владелец местной радиостанции Уолте Уитмор. В 1979 году, когда Мур и Фридман занялись расследованием розуэллского инцидента, Уитмора не было в живых, но его сын рассказал, что отцу не только удалось записать интервью с Брейзелом, но и задержать его в студии до выхода в эфир сенсационной передачи. Задержать с какой целью? Чтобы новость не перехватили конкуренты - репортеры и газетчики. Военные, по словам Уитмора-младшего, тем временем сбились с ног, по всему городу разыскивая Брейзела.
Двое соседей-фермеров (один из них уже знакомый нам Фил Проктор) в тот день тоже оказались в Розуэлле. Они видели Брейзела на улице в окружении, по крайней мере, полдюжины военных. Возможно, это и был момент пленения Брейзела.
А старания Уитмора оказались напрасными. Он стал передавать интервью с Брейзелом по сети местных радиостанций, но канал не работал. Тогда Уитмор переключился на канал своей станции. Едва закончил вводную часть, как в студии раздался звонок. Из Вашингтона звонил сам ответственный секретарь Федеральной комиссии по радиосвязи. Он предложил Уитмору прервать передачу по соображениям национальной безопасности. В противном случае грозил лишить лицензии на радиовещание.
Немного погодя вновь позвонили из Вашингтона. На этот раз сенатор, представлявший штат Нью-Мексико, увещевал Уитмора последовать совету секретаря Федеральной комиссии. Уитмор уступил, передача была прервана.
В эту историю, рассказанную Уитмором-младшим было бы трудно поверить, если бы Берлиц и Мур не привели похожий случай с другой местной радиостанцией в Альбукерке. Это произошло днем раньше, 7 июля. Репортер Джон Макбойл начал передачу о потерпевшем аварию летающем диске, как вдруг ожил студийный телетайп и отстучал: "Внимание в Альбукерке. Не передавайте. Повторяю, не передавайте это сообщение. Немедленно прекратите передачу".
Многие мелкие радиостанции северо-западных штатов все же сумели выйти в эфир с информацией о потерпевшем аварию диске. Канадский телекомментатор Хьюджи Грин, во время войны служивший в английских ВВС и потому живо интересовавшийся НЛО, в один из тех июльских дней ехал на машине по шоссе номер 66 с запада на восток. Он помнит, многие радиостанции прерывали свои передачи для экстренных сообщений о подобранном летающем диске. В какой-то момент все сообщения на эту тему разом прекратились. Сегодня подтверждение самого факта сообщения об аварийном диске можно найти в подшивках газет. Разыскать старые экземпляры провинциальных газет не так просто, но заметки на эту тему найдутся в уже упоминавшейся "Нью-Йорк Таймс", в лондонской "Таймс" и других газетах с высоким тиражом.
Итак, 8 июля Вильям Брейзел, подготовленный и натасканный, был явлен журналистам. Тщательно подбирая слова, фермер рассказал, как он обнаружил на своем пастбище обломки метеозонда. Высказав перед собравшимися журналистами то, что ему было велено, он, в нарушение сценария, позволил себе заметить, что это все же был не метеозонд, их то он за свою жизнь перевидал достаточно. И еще строптивый фермер добавил: если впредь он что-либо обнаружит на своей земле, то черта с два кому об этом расскажет.
Старший сын Брейзела Билл о злоключениях отца узнает из газет и вместе с женой поспешит из Альбукерке на ранчо. На "Фостер плейс" они никого не найдут. Младших детей отец перед поездкой завез к матери в Туларозу. Первым делом Биллу, очевидно, пришлось позаботиться о брошенных на произвол судьбы овцах. 14 июля, прождав несколько дней, сын отправился в Корону и оттуда стал звонить в Розуэлл. Биллу сказали, что с отцом все в порядке, через день-другой будет дома.
Мрачным и злым вернулся Вильям Брейзел. Даже с сыном не хотел говорить о случившемся. "Ты газету видел? Хватит с тебя того, что прочел. Тебе же лучше, меньше неприятностей", - так он сказал сыну. Военные велели держать язык за зубами - это, дескать, его патриотический долг. Очень был раздосадован Брейзел тем, как с ним обращались на базе: раздели догола, как новобранца, подвергли полному медицинскому осмотру...
Нажим, угрозы, психологическая обработка вряд ли вызовут удивление. Уже был в действии декрет о лояльности, подписанный президентом Трумэном 21 марта 1947 года. К тому же штат Нью-Мексико с его секретными и сверхсекретными городками, объектами и полигонами находился на особом режиме со всеми вытекающими последствиями.
Из рассказов очевидцев ясно одно: на пастбище был подобран вовсе не метеозонд, как пытался уверить прессу генерал Рейми. Всего-навсего странные обломки. Странные потому, что материал, похожий на алюминий, фольгу, дерево, пластик, пергамент, восковку и шелк, не был ни тем ни другим и ни третьим. Все очень легкое, почти без веса, а прочности необычайной. Удары молотка на мнимом металле не оставляли вмятин, "дерево" не горело, "восковка" не рвалась. Но самое поразительное - алые и розовые письмена на различных предметах. Вот как описывают те, кому довелось их увидеть собственными глазами, или слышать от тех кто видел.
Дочь Брейзела, Беси Брейзел, в замужестве Шрайбер, в те дни находилась на ранчо. Ей было двенадцать лет:

Они были похожи на цифры, во всяком случае, я воспринимала их как цифры. Возможно, потому, что располагались они столбцами, как мы выстраиваем цифры для сложения. Только на наши цифры они были совсем не похожи.

Флойд Проктор, сосед:
Он (Брейзел) говорил, что понятия не имеет, что за штуковину нашел, но письмена ему напоминают китайские или японские иероглифы. Он говорил, что письмена похожи на те надписи, что помещают на коробочках "китайских хлопушек", что-то вроде значков, написанных пастелью, хотя это совсем не то письмо, каким пользуемся мы.

Старший сын Брейзела - Билл Брейзел:
Отец мне как-то сказал, что на некоторых из найденных обломков были, как он выразился, нарисованы фигурки. Этим, словом он называл петроглифы, которые древние индейцы в нашей округе рисовали на скалах.

Свидетельство Джесси Марсела:
Меня в тех обломках поразила одна вещь. Многие находки с виду были испещрены цифрами и символами, которые за неимением лучшего я бы назвал иероглифами, поскольку они были непонятны. Прочитать их было невозможно, это были символы, иначе говоря, нечто, обозначающее нечто, и при всем их разнообразии составлены они были по единому принципу. Были они розовые и алые.

Видел загадочные письмена и сын майора Марсела в тот вечер, когда отец, вернувшись с ранчо, не поехал на авиабазу, а с необычным грузом завернул домой. Марселу-младшему тогда было одиннадцать лет.
Его впечатления:
Египетские иероглифы, пожалуй, лучше всего могут дать о них какое-то представление. С той лишь оговоркой, что среди значков не было фигурок зверей, что характерно для египетской иероглифики.
8 июля в Розуэлле с заявлением перед репортерами выступил фермер Вильям Брейзел.
С Брейзелом мы расстались в тот момент, когда из участка шерифа он отправился по своим делам, пообещав Марселу встретиться с ним через час. Интересно было бы узнать, что делал Брейзел в это время. Уехал ли он в тот день на ранчо, как вскользь упомянул Марсел? Или сразу после кратковременной отлучки был пленен военными?
Известно только, что в какой-то момент пребывания в Розуэлле фермера сумел завлечь к себе владелец местной радиостанции Уолте Уитмор. В 1979 году, когда Мур и Фридман занялись расследованием розуэллского инцидента, Уитмора не было в живых, но его сын рассказал, что отцу не только удалось записать интервью с Брейзелом, но и задержать его в студии до выхода в эфир сенсационной передачи. Задержать с какой целью? Чтобы новость не перехватили конкуренты - репортеры и газетчики. Военные, по словам Уитмора-младшего, тем временем сбились с ног, по всему городу разыскивая Брейзела.
Двое соседей-фермеров (один из них уже знакомый нам Фил Проктор) в тот день тоже оказались в Розуэлле. Они видели Брейзела на улице в окружении, по крайней мере, полдюжины военных. Возможно, это и был момент пленения Брейзела.
А старания Уитмора оказались напрасными. Он стал передавать интервью с Брейзелом по сети местных радиостанций, но канал не работал. Тогда Уитмор переключился на канал своей станции. Едва закончил вводную часть, как в студии раздался звонок. Из Вашингтона звонил сам ответственный секретарь Федеральной комиссии по радиосвязи. Он предложил Уитмору прервать передачу по соображениям национальной безопасности. В противном случае грозил лишить лицензии на радиовещание.
Немного погодя вновь позвонили из Вашингтона. На этот раз сенатор, представлявший штат Нью-Мексико, увещевал Уитмора последовать совету секретаря Федеральной комиссии. Уитмор уступил, передача была прервана.
В эту историю, рассказанную Уитмором-младшим было бы трудно поверить, если бы Берлиц и Мур не привели похожий случай с другой местной радиостанцией в Альбукерке. Это произошло днем раньше, 7 июля. Репортер Джон Макбойл начал передачу о потерпевшем аварию летающем диске, как вдруг ожил студийный телетайп и отстучал: "Внимание в Альбукерке. Не передавайте. Повторяю, не передавайте это сообщение. Немедленно прекратите передачу".
Многие мелкие радиостанции северо-западных штатов все же сумели выйти в эфир с информацией о потерпевшем аварию диске. Канадский телекомментатор Хьюджи Грин, во время войны служивший в английских ВВС и потому живо интересовавшийся НЛО, в один из тех июльских дней ехал на машине по шоссе номер 66 с запада на восток. Он помнит, многие радиостанции прерывали свои передачи для экстренных сообщений о подобранном летающем диске. В какой-то момент все сообщения на эту тему разом прекратились. Сегодня подтверждение самого факта сообщения об аварийном диске можно найти в подшивках газет. Разыскать старые экземпляры провинциальных газет не так просто, но заметки на эту тему найдутся в уже упоминавшейся "Нью-Йорк Таймс", в лондонской "Таймс" и других газетах с высоким тиражом.
Итак, 8 июля Вильям Брейзел, подготовленный и натасканный, был явлен журналистам. Тщательно подбирая слова, фермер рассказал, как он обнаружил на своем пастбище обломки метеозонда. Высказав перед собравшимися журналистами то, что ему было велено, он, в нарушение сценария, позволил себе заметить, что это все же был не метеозонд, их то он за свою жизнь перевидал достаточно. И еще строптивый фермер добавил: если впредь он что-либо обнаружит на своей земле, то черта с два кому об этом расскажет.
Старший сын Брейзела Билл о злоключениях отца узнает из газет и вместе с женой поспешит из Альбукерке на ранчо. На "Фостер плейс" они никого не найдут. Младших детей отец перед поездкой завез к матери в Туларозу. Первым делом Биллу, очевидно, пришлось позаботиться о брошенных на произвол судьбы овцах. 14 июля, прождав несколько дней, сын отправился в Корону и оттуда стал звонить в Розуэлл. Биллу сказали, что с отцом все в порядке, через день-другой будет дома.
Мрачным и злым вернулся Вильям Брейзел. Даже с сыном не хотел говорить о случившемся. "Ты газету видел? Хватит с тебя того, что прочел. Тебе же лучше, меньше неприятностей", - так он сказал сыну. Военные велели держать язык за зубами - это, дескать, его патриотический долг. Очень был раздосадован Брейзел тем, как с ним обращались на базе: раздели догола, как новобранца, подвергли полному медицинскому осмотру...
Нажим, угрозы, психологическая обработка вряд ли вызовут удивление. Уже был в действии декрет о лояльности, подписанный президентом Трумэном 21 марта 1947 года. К тому же штат Нью-Мексико с его секретными и сверхсекретными городками, объектами и полигонами находился на особом режиме со всеми вытекающими последствиями.
Из рассказов очевидцев ясно одно: на пастбище был подобран вовсе не метеозонд, как пытался уверить прессу генерал Рейми. Всего-навсего странные обломки. Странные потому, что материал, похожий на алюминий, фольгу, дерево, пластик, пергамент, восковку и шелк, не был ни тем ни другим и ни третьим. Все очень легкое, почти без веса, а прочности необычайной. Удары молотка на мнимом металле не оставляли вмятин, "дерево" не горело, "восковка" не рвалась. Но самое поразительное - алые и розовые письмена на различных предметах. Вот как описывают те, кому довелось их увидеть собственными глазами, или слышать от тех кто видел.
Дочь Брейзела, Беси Брейзел, в замужестве Шрайбер, в те дни находилась на ранчо. Ей было двенадцать лет:

Они были похожи на цифры, во всяком случае, я воспринимала их как цифры. Возможно, потому, что располагались они столбцами, как мы выстраиваем цифры для сложения. Только на наши цифры они были совсем не похожи.

Флойд Проктор, сосед:
Он (Брейзел) говорил, что понятия не имеет, что за штуковину нашел, но письмена ему напоминают китайские или японские иероглифы. Он говорил, что письмена похожи на те надписи, что помещают на коробочках "китайских хлопушек", что-то вроде значков, написанных пастелью, хотя это совсем не то письмо, каким пользуемся мы.

Старший сын Брейзела - Билл Брейзел:
Отец мне как-то сказал, что на некоторых из найденных обломков были, как он выразился, нарисованы фигурки. Этим, словом он называл петроглифы, которые древние индейцы в нашей округе рисовали на скалах.

Свидетельство Джесси Марсела:
Меня в тех обломках поразила одна вещь. Многие находки с виду были испещрены цифрами и символами, которые за неимением лучшего я бы назвал иероглифами, поскольку они были непонятны. Прочитать их было невозможно, это были символы, иначе говоря, нечто, обозначающее нечто, и при всем их разнообразии составлены они были по единому принципу. Были они розовые и алые.

Видел загадочные письмена и сын майора Марсела в тот вечер, когда отец, вернувшись с ранчо, не поехал на авиабазу, а с необычным грузом завернул домой. Марселу-младшему тогда было одиннадцать лет.
Его впечатления:
Египетские иероглифы, пожалуй, лучше всего могут дать о них какое-то представление. С той лишь оговоркой, что среди значков не было фигурок зверей, что характерно для египетской иероглифики.
Желая убедиться, что это не обман зрения, офицер на миг закрыл глаза. Объекты не исчезли. Офицер рассудил: это не самолеты и не зонды. Слишком круты виражи для первых, и летели они против ветра, на что не способны вторые. Подозвав двух военнослужащих, офицер попросил описать то, что они видят. Военнослужащие подтвердили наблюдение. Рядом находилась амбулатория, офицер бросился туда, чтобы запастись дополнительными свидетелями. Когда он вернулся, небо было чисто. Но вскоре серебристые объекты вновь появились и продолжали кружить над авиабазой. К рапорту прилагались показания других очевидцев.
Чтобы картина Розуэллского инцидента была более полной приведу еще ряд интересных свидетельств.
Известный уфолог Леонард Стрингфилд одно время изучал сведения полученные им в ходе бесед с некоторыми военнослужащими, которые видели своими глазами или на кино- и фотопленке остатки разбившихся НЛО и (или) останки их экипажей. В частности заслуживает внимания рассказ некоего мистера Т., который занимал довольно высокое положение в научно-технической иерархии США. По его словам, весной 1953 года, когда ему было 20 лет, он обслуживал радарную установку на одной из авиабаз в штате Нью-Джерси. Однажды его в составе небольшой группы специалистов по радарной технике пригласили на просмотр специального документального фильма продолжительностью примерно 5 минут.
Первые кадры обычной кинохроники показали район какой-то пустыни. Вдруг на экране появился врезавшийся в песок дискообразный объект серебристого цвета с куполообразным верхом. В нижней части аппарата виднелся открытый проем или дверь. На последующих кадрах этого фильма были показаны 10-15 человек в военной форме, но без знаков отличия, стоявшие вокруг этого объекта. Сравнив рост этих людей с размерами объекта, мистер Т. определил максимальный диаметр диска в 4,5-6 метров, а размеры открытого проема 0,7 метра в ширину и примерно 1 метр в высоту. Затем был показан внутренний отсек объекта, но изображение было расплывчатым и неконтрастным, что, по мнению мистера Т., доказывало документальный характер фильма, ибо при студийной съемке световые пятна и блики наверняка отсутствовали бы. В коне фильма были показаны тела (трупы) двух гуманоидов, лежавших на двух столах под тентом. Они были меньше ростом, чем нормальные люди, а их головы, наоборот, были непропорционально большими по отношению к телу. Черты их лиц были монголоидными, носы и рты небольшие, глаза закрыты.
По окончанию фильма присутствовавший на сеансе офицер разведки
строго-настрого обязал аудиторию не рассказывать об увиденном. Примерно через две недели тот же самый офицер подошел к мистеру Т., и сказал, чтобы тот забыл о фильме, поскольку это была подделка.
Мистер Т. рассказал Стрингфилду, что он и сам не знает, зачем показывали этот фильм. Вместе с тем, обсуждая его с другими военнослужащими, он узнал, что это была съемка НЛО, разбившегося когда-то в штате Нью-Мексико. Как свидетельствует собранная Леонардом Стрингфилдом информация, упомянутый фильм в 50-е годы демонстрировали и на других военно-воздушных базах США. По глубокому убеждению мистера Т., фильм вряд ли был подделкой и снимался не в студии, а в реальной пустынной местности где-то на западе США. Как мы видим картина показанная в кинофильме очень похожа на рассказ Барни Барнетта, первым оказавшимся на пустынном плато Сан-Агустин, наедине с потерпевшим крушение диском, хотя, конечно, нельзя говорить об этом с полной уверенностью.
Буквально в последние годы появилось еще несколько свидетельств, сильно дополняющих описываемую картину.
В 1992 году пролился свет на истинную причину появления прикрывающего сообщения, утверждавшего, что разбившийся НЛО это всего-навсего метеозонд ВВС США. Перед своей смертью генерал Томас де Босе признался в том, что он сам лично в 1947 году на военной базе 8-го авиасоединения в Техасе принял по телефону приказ генерала Клеменса Макмиллана из Вашингтона о необходимости сокрытия факта крушения летающей тарелки.
В 1990 году заговорил и генерал Артур Е. Эксон, который в 1947 году, будучи лейтенантом, участвовал в испытаниях материалов частей диска в лаборатории Райт-Филд под Тайтоном в штате Огайо. По его утверждению, были проведены все возможные испытания: химические анализы, на разрыв, на сжатие, изгиб и т. д. Люди, принимавшие участие в исследованиях пришли к заключению что все материалы имеют внеземное происхождение.
Свидетельские высказывания Гленна Денниса также вызывают мало сомнений. Он до сих пор живет в окрестностях Розуэлла. Респектабельный предприниматель и член комунны, он обеими ногами прочно стоит на земле и не склонен к выдумкам. В те далекие времена Гленн, еще совсем молодой человек, работал в морге и обрабатывал трупы умерших. Это заведение имело контакт с ВВС США при оказании первой помощи и обработке трупов. Еще до того, как он узнал о разбившемся объекте, с авиабазы ему позвонил офицер, занимавшийся вопросами похорон, и спросил, как лучше консервировать тело, которое несколько дней находилось в открытых атмосферных условиях?
Вечером того же дня Гленн отправился в армейский госпиталь по делам. У запасного выхода с обратной стороны здания он заметил двух военных лаборантов. Они несли какие-то странные крупные обломки. На поверхности одного из них Гленн заметил необычные символы. Как только он вошел в госпиталь он встретил знакомую медсестру. Ему захотелось с ней поговорить, однако в тот же момент он был замечен охранниками в военной форме, которые не церемонясь вытолкали его из здания.
На следующий день Гленн встретился с медсестрой в городе. Она рассказала ему, что происходит в госпитале. Девушка была всегда очень спокойным и уравновешенным религиозным человеком, а в тот момент пребывала в состоянии, близком к нервному припадку. Медсестра описала, как ей приказали помогать двум врачам, которые, применяя аутопсию, обрабатывали несколько небольших нечеловеческих тел. Она видела, что одно тело было в неплохом состоянии, а другие уже расчленены, поэтому четко можно было заметить анатомические отличия от человеческих тел. Стоял отвратительный запах. Она сделала на салфетке зарисовки отдельных частей тела этих существ. Гленну больше не удалось встретиться с этой девушкой - через два дня ее срочно перевели на работу в Англию.
Большинство свидетелей до сих пор испытывают страх перед наказанием со стороны правительства. Не только Гленну Деннису, но и другим угрожали физической расправой. По словам членов семьи шерифа Уилкокса, последний в связи со всеми этими событиями предупредил жену, что он и вся семья будут уничтожены, если он хоть когда-нибудь попытается рассказать о том, что он видел.
В 1993 г. американским уфологам удалось успешно "пролоббировать" и заручиться согласием члена палаты представителей с 1988 г. республиканца от штата Нью-Мексико С.Шиффа (1947 г. рождения) послать запрос в Главное контрольно-финансовое управление (ГКФУ) на предмет проведения соответствующего полномасштабного расследования. В феврале 1994 г. С.Шифф официально обратился с соответствующим запросом в ГКФУ, которое приняло его к исполнению, поскольку, по всей видимости, не могло отказать в просьбе "заинтересованному лицу": конгрессмен представлял интересы Нью-Мексико и к тому же входил в состав влиятельного комитета по науке, технике и освоению космического пространства нижней палаты законодательного органа США.
8 сентября 1994 г., не дожидаясь появления доклада ГКФУ, министерство обороны (именно в это министерство, прежде всего, направились ревизоры и контролеры ГКФУ) опубликовало небольшой доклад-исследование полковника ВВС Р.Вивера о "розуэллском инциденте". (Полный текст исследования содержит также 33 документальных приложения общим объемом в несколько сот страниц).
Итоговый вывод доклада Р.Вивера дословно гласил:
"Под "инцидентом в Розуэлле" обычно понимают событие, которое предположительно произошло в июле 1947 г., когда ВВС якобы подобрали остатки разбившегося "летающего диска" недалеко от Розуэлла, штат Нью-Мексико... Настоящее исследование обнаружило, что "инцидент в Розуэлле" до 1978-80 гг. даже не считалось событием, имеющим отношение к НЛО. До этого момента оно не считалось таковым, поскольку ВВС первоначально определили подобранные обломки как имеющие отношение к обычному воздушному шару. В последующий период различными авторами было написано немало книг, в которых утверждалось, что были подобраны не только обломки внеземного космического корабля, но и тела пришельцев, находившихся в нем...
Настоящее исследование не обнаружило в архивах ВВС никаких записей, подтверждающих, что... в июле 1947 г. имело место резкое увеличение числа операций, мероприятий по обеспечению безопасности и других форм деятельности, которые указывали бы на то, что такое необычное событие действительно произошло. В архивах были обнаружены и тщательно изучены материалы, относящиеся к проекту по разработке зонда по наблюдению за советскими ядерными испытаниями, известного как проект "Могул" и имевшего в тот период гриф "Совершенно секретно". Кроме того, было найдено и опрошено несколько оставшихся в живых лиц, участвовавших в изъятии обломков непосредственно на месте крушения в 1947 г., и один офицер в отставке, который первоначально опознал обломки как остатки воздушного шара. Сравнительный анализ всей имевшейся и вновь полученной информации говорит о том, что материалы, подобранные недалеко от Розуэлла, очень похожи на воздушный шар и, скорее всего, имеют отношение к воздушному шару, разрабатывавшемуся в рамках проекта "Могул", который не был подобран сразу после падения. Несмотря на большой объем проделанной работы, ВВС таки не удалось найти никаких свидетельств того, что были подобраны тела "пришельцев" или какие-либо материалы внеземного происхождения".
Доклад полковника Р.Вивера является интерпретационным, он не содержит прямых документальных и неопровержимых доказательств (в частности, образцов материалов, из которых изготавливались зонды по проекту "Могул".
Доклад полковника Р.Вивера построен вокруг оси технологического фактора. Общая концепция доклада проста: военнослужащие Розуэллской авиабазы, подобрав какой-то незнакомый им объект, ошиблись в его идентификации (по причине его технологической сложности, поскольку в тот период он представлял собой разновидность сверхсекретной военной техники). Эта ошибка и повлекла за собой появление вышеуказаного прессрелиза; когда же вечером 8 июля обломки объекта были доставлены в штаб-квартиру 8-го авиасоединения на авиабазу Карсвел в Форт-Уэрте, Техас, то более компетентные специалисты сравнительно быстро исправили досадную оплошность своих коллег и подчиненных из Нью-Мексико.
Итак, военнослужащие авиабазы подбирают обломки абсолютно неизвестной им техники, предположительно внеземного происхождения. Ее неординарность неизбежно должна была оказать сковывающее и парализующее влияние на свободу действий руководства авиабазы, особенно во взаимоотношениях с прессой, поскольку полностью терялась объективная основа для его точной идентификации: а вдруг "дископлан" окажется образцом суперсекретной военной техники, даже одно упоминание о котором в печати будет равносильно разглашению важнейшей военной тайны США? Возникла, однако, парадоксальная ситуация: усложнение технологии, наоборот, настолько раскрепостило руководство авиабазы в ее оценке, что оно решило поделиться результатами со всем миром.
28 июля 1995 г. ГКФУ довело до сведения С.Шиффа (а через месяц и до американской общественности) результаты своего длительного исследования, продолжавшегося с марта 1994 г. по июнь 1995 г., реестров государственных записей в американских архивах, а также своих запросов в Совет национальной безопасности при президенте США, в Управление научно-технической политики Белого Дома, министерство обороны, министерство энергетики, ЦРУ и ФБР.
ГКФУ сделало пять выводов на основе своих изысканий. Во-первых, оно установило, что "в 1947 г. армейские инструкции требовали, чтобы все сообщения об авиакатастрофах хранились в архивах бессрочно, но ни один род войск не заполнил соответствующей формы-рапорта о Розуэллском инциденте, так как в 1947 г. должностные инструкции не требовали составления подобного рода документов в случае падения метеозондов". Во-вторых, "часть документов, имеющих отношение к розуэллским событиям, были уничтожены, и отсутствует информация, которая позволила бы определить, когда и по чьим указаниям они были уничтожены". В-третьих, "было обнаружено только два государственных документа, датированных 1947 г. и имеющих отношение к розуэллскому инциденту". Доклад ГКФУ определил эти документы как докладную-сообщение ФБР, согласно которой "объект, напоминающий высотный метеозонд с радарным отражателем, был подобран около Розуэлла" (четвертый вывод ГКФУ), и как "сообщение ВВС об обнаружении "летающего диска", который впоследствии был определен официальными военными представителями как воздушный шар с радарной установкой" (пятый, последний вывод).
Согласно записям и документации ФБР, 8 июля штаб-квартира 8-го авиасоединения проинформировала представителей ФБР в Далласе по телефону, что служащими 509-го авиаполка был подобран "шестиугольный диск", по всей видимости, запущенный с высотного метеозонда с радарной установкой на борту. Согласно информации американских военных, они отправили найденный диск и воздушный шар далее на авиабазу Райт-Паттерсон, штат Огайо, для осмотра и изучения.
Таким образом, удивительные приключения "летающего диска" не ограничивались лишь Розуэллской авиабазой. Представители авиабазы в ФортУэрте, быстро определив найденные обломки как остатки "радиолокационного зонда", тут же (опять "по ошибке?") отправили его за 1,5 тыс. км дальше на северо-восток в Центр военно-технической разведки США вместо того, чтобы поискать адресат доставки сравнительно легко узнаваемого груза поближе и в западном направлении (упавшие зонды в рамках проекта "Могул" свозились на авиабазу Холломан недалеко от г.Аламогордо. Всего не было обнаружено четыре запущенных метеозонда; по заключению минобороны США, под Розуэллом был подобран зонд N° 4, запущенный 4 июня). Центр военно-технической разведки ВВС США, в тот период главный разведывательно-аналитический центр ВВС, занимался в основном изучением образцов техники и технологии неамериканского производства и происхождения. Помимо проблемы "неоприходованности" Розуэллской находки сотрудниками ГКФУ был выявлен и не менее интригующий факт "уничтожения" и бесследного исчезновения архивных данных и записей. В частности, "отсутствовали записи и материалы, которые мы хотели получить; никаких объяснений по этому поводу нам не было дано". Ревизоры ГКФУ установили, что отсутствуют все исходившие с Розуэллской авиабазы телеграммы, распоряжения, доклады и отчеты с октября 1946 г. по декабрь 1949 г.
Не были обнаружены многие материалы и данные о личном составе военнослужащих, дислоцированных на Розуэллской авиабазе. Летом 1947 г. там были расквартированы четыре части: 509-й авиаполк, 1-я часть военно-транспортной авиации, 427-й армейский батальон в составе ВВС и 1345-я рота военной (авиационной) полиции. В Национальном центре личного состава вооруженных сил США, расположенном в Сент-Луисе, штат Миссури, имелись полные списки личного состава 509-го авиаполка - с февраля по октябрь 1947 г.; 1-й части военно-транспортной авиации - с июля 1946 г. по июнь 1947 г.; 427-го армейского батальона - с января 1946 г. по февраль 1947 г.; что касается списков личного состава роты военной полиции, то он не был найден вообще, и ревизоры ГКФУ не обнаружили даже исходящих данных о том, передавался ли вообще когда-либо в военные архивы США список личного состава этого воинского подразделения. Этот малозначительный, на первый взгляд, факт может иметь колоссальное значение для понимания розуэллских событий. Согласно показаниям очевидцев, район катастрофы был блокирован именно подразделениями военной полиции и армейскими частями; перевозка обломков (и трупов гуманоидов?) производилась самолетом (или самолетами) военно-транспортной авиации. Уж если кто и мог что-нибудь видеть в те июльские дни, то именно служащие этих подразделений, особенно военной полиции, а отнюдь не летчики и техники 509-го авиаполка.
Сотрудникам ГКФУ так и не удалось установить, по чьему распоряжению или по директиве какой организации была уничтожена отсутствующая документация. Однако они удовлетворились объяснениями архивариусов министерства обороны и министерства авиации, которые сообщили им, что таая практика обычна при хранении сравнительно старой документации различных подразделений министерства обороны.
В своих письменных ответах на запросы ГКФУ ответственные представители СНБ, Управления научно-технической политики Белого дома и министерства энергетики ответили, что в их архивах нет никаких записей и документов о катастрофе под Розуэллом в июле 1947 г. В мае 1995 г. исполняющий обязанности директора ЦРУ в своем письменном ответе ГКФУ сообщил, что в архивах и информационных базах данных этого агенства не содержится информации с кодовыми словами "Розуэлл, штат Нью-Мексико".
Министерство обороны сообщило ГКФУ, что оно не может добавить ничего нового к исследованию полковника Р.Вивера от июля 1994 г., в котором подобранные обломки были определены скорее всего как "обломки воздушного шара, разрабатывавшегося в рамках проекта "Могул". Этот проект в тот период был сверхсекретным проектом министерства обороны по разработке разведывательного воздушного шара с небольшим радаром и датчиками, предназначенными для определения возможных ядерных испытаний в СССР. ГКФУ представило в министерство обороны первоначальный вариант своего доклада Шиффу для возможных дополнений и уточнений, но американские военные оставили его без замечаний. ГКФУ приняло письменные ответы упомянутых министерств и ведомств "к сведению" и самостоятельных проверок достоверености информации не проводило.